В декабре стало известно о том, что Янтарный комбинат заключил второй китайский контракт на поставку 680 тонн мелкой фракции. Это эквивалент двухлетней добычи янтаря в предыдущие годы. Такое решение вызвало у калининградских переработчиков озабоченность. Также, по их словам, в связи с началом исполнения китайских контрактов значительно уменьшилась отгрузка сырья первого сорта. RUGRAD.EU встретился с генеральным директором Янтарного комбината Михаилом Зацепиным, чтобы получить ответы на основные вопросы, возникающие вокруг ситуации, сложившейся в янтарной отрасли за последний год.
— Был ли контракт с китайцами на поставку 680 тонн янтаря мелкой фракции? Второй, после контракта на 680 тонн крупной фракции?
— Никакого договора на крупную фракцию не было...
— ...Я имею в виду первый договор на срез, где были все фракции, включая крупную.
— Да. Такой договор был. Чтобы вы понимали, из чего состоит срез. На этот год мы посчитали, сколько добыли янтаря, — 453 тонны. Всех интересует одна фракция янтаря — «50–100, компактный матовый, первый сорт». Его из 453 тонн было добыто 46 кг. «20–50, первый сорт» — 1,5 тонны. Политика Янтарного комбината — торговать в срезе, то есть всеми фракциями, пропорционально тому, сколько их добывается.
— А в прошлом году?
— Примерно такие же пропорции. Это то, что дает земля.
— Насколько я понимаю, раньше земля давала больше?
— Ничего подобного. Еще раз повторюсь, все контракты мы формируем в процентах от добычи. Поэтому говорить, что в Китай отправляют самый крупный янтарь, а местным переработчикам ничего не оставляют... Если бы так было, поверьте, мы бы с вами здесь уже не разговаривали.
Но есть другая ситуация. Янтарь, который мы продали через биржу «Санкт-Петербург», через 10 дней весь оказывается в Китае.
— Многие янтарщики, с которыми мы общаемся, говорят, что доля отгрузок сырья первого сорта после начала обслуживания китайского контракта сократилась в 2–3 раза.
— Отгрузка первого сорта действительно сократилась, но это никак не связано с китайским контрактом. Объясню. По сортам мы начали торговать недавно. Сделали новый классификатор и изменили требования к сортировке по сортам. Изначально несколько лет назад было принято решение формировать первый, второй и третий сорт по 33% от общего объема.
— То есть изначальное решение о 33 % первого сорта от общего объема было неправильное?
— Совершенно верно. Это был для нас первый раз. Мы никогда не торговали ни по цветности, ни по форме.
Какое-то время в таком срезе мы так и торговали.
— Но вы же говорите, что земля всегда давала примерное одинаковые пропорции янтаря.
— Об этом мы можем говорить сейчас, после нескольких лет статистики всех объемов янтаря. Изначально мы сортировали весь янтарь, повторюсь, разделив его на 3 равные части, без учета реального соотношения. С прошлого года мы ввели новый классификатор и занялись сортировкой более качественно. Полностью изменили систему сортировки, более требовательно стали относиться к системе оценке качества. Если, например, сортировщик сомневается, к какому сорту относится камень, к первому или второму, он определит его во второй.
Пришлось дополнительно набрать людей. А чем больше людей, тем больше шансов нечистоплотности. Многих уже пришлось уволить, к сожалению.
Раньше всё заканчивалось на складе. Янтарь отгрохотали, в мешки сложили и всё. Янтарь более плохого качества мог попасть в мешок хорошего янтаря. Уже все забыли, как янтарь раньше выдавался и в каких мешках. Сейчас всё в прозрачной таре: можно вскрыть и посмотреть, оценить качество, отказаться тут же, если не устраивает.
— Говорят, что сортировкой на комбинате занимаются китайцы. Это правда?
— Какие китайцы?! Это не соответствует действительности. Никогда у нас китайцы этим не занимались.
— Возвращаясь к двум китайским контрактам. Был первый контракт на три года, 680 тонн «среза» и на 10 млрд руб. Второй контракт на 680 тонн мелкой фракции был?
— Контракт на мелкую фракцию был. Он был заключен в октябре на поставку янтаря компании «Линлун Амбер», зарегистрированной в Калининградской области и являющейся дочерней компанией китайской компании, с которой был заключен первый экспортный контракт. Она его перерабатывает.
— Где?
— Здесь.
— У нее же нет мощностей в области?
— Пока нет. Но мы сейчас подписали первый договор на переработку около 40 тонн, выкупленных «Линлун Амбер», на «Ювелирпроме».
— А договор на 680 тонн?
— Это общий объем за 5 лет. «Линлун Амбер» у «Ювелирпрома» арендовал помещения 2000 кв. м на территории Янтарного комбината. Сейчас компания начнет ремонт и установит станки, наберет персонал. На это уйдет где-то полгода. Чтобы не тратить это время, «Линлун Абмер» заключил договор с «Ювелирпромом» на переработку сейчас.
— Таким образом, вы продаете китайцам янтарь, а потом сами же его и перерабатываете?
— Вы во всем ищете какой-то подвох, а его нет. Они наши стратегические партнеры, и мы делаем это не бесплатно. Они за это платят деньги. Кроме того, они обратились и к другим переработчикам в области с тем же предложением.
— Компании, которая берет на себя контрактные обязательства переработать янтарь в области, должно быть виднее, как организовать переработку янтаря в области. А в итоге решением ее задач занимается государственное предприятие.
— Мы не занимаемся решением их задач, а помогаем выполнить условия нашего же контракта.
— А дальше они что-то где-то построят?
— Не что-то где-то, а на территории Янтарного комбината отремонтируют цеха и будут здесь обрабатывать сырье в полуфабрикат.
— Я от вас услышал цифру 30 рабочих мест. Это всё, что будет создано в итоге исполнения контракта?
— Нет. 30 рабочих мест нужно сейчас «Ювелирпрому», чтобы выполнить обязательства по контракту на переработку. Чтобы переработать оставшийся объем, «Линлун Амбер» нужно будет нанять около 150 человек.
— Вам не кажется, что государственный «Ювелирпром» будет конкурировать с частными переработчиками? Ведь получается, что если раньше они могли прямо покупать сырье, то сейчас большая часть сырья попадает к китайскому юрлицу, а от них опять к вам.
— Это не китайское юрлицо, а российская компания. Она зарегистрирована здесь и является резидентом здесь. А частные переработчики и сейчас могут купить сырье напрямую, через биржу, и так же переработать его.
— И все-таки почему нельзя было эти 680 тонн продать на открытом рынке?
— Вы давно живете в Калининградской области?
— Да.
— Вы видели, чтобы калининградские переработчики были заинтересованы в переработке мелкой фракции?
— Они говорят, что заинтересованы. Один из переработчиков говорил, что если второй китайский контракт есть, то это большая проблема для него.
— Пусть придет. Мы ему продадим завтра же 100 тонн мелкой фракции. У нас постоянно на бирже торгуется мелкая фракция. У нас каждые три месяца проходят аукционы.
— Еще какие-то договоры с китайцами стоит ожидать в ближайшее время?
— Нет, не планируется. С учетом существующей добычи у нас всё заключено.
— Недавно появилась информация, что Янтарный комбинат готовится покупать здания завода «Гусевский микродвигатель» в Гусеве. Это правда?
— Бред полный. А кто это вам сказал?
— Многие на рынке об этом говорят.
— А зачем это нам?
— Одна из версий: под исполнение китайского контракта.
— Никогда не планировалось такой сделки. Такая информация может прийти только из психиатрического отделения областной больницы. Это я вам официально заявляю как директор Янтарного комбината. В этом нет логики.
— Но вы же собирались добывать янтарь в Гусевском и Озерском районах. Там подтвердились запасы?
— Сейчас по области идет геологоразведка. Одна компания, правда, не знаю какая, получила лицензию на добычу. Они сначала получают разрешение на разведку, а уже потом — на добычу. Как первооткрыватели.
— Как вы считаете, какие у них перспективы?
— Ну... Пожелаем им успеха!
— Министр финансов области говорил, что вы заплатили очень много налога на прибыль. Вы можете сказать, сколько уже денег в рамках китайского контракта вы получили?
— По этому году выручка в целом будет у нас около 4 млрд руб. за отгруженный товар, включая сумму по китайскому контракту. А в прошлом году было 1,1 млрд руб. Почему у нас была такая [маленькая] выручка? Потому что такая ситуация вызвана переходным периодом на новый классификатор, и в какой-то степени искусственно местными переработчиками. Они отказывались покупать сырье по новым ценам.
В октябре 2015 года мы провели первый аукцион и на него выставили все лоты. Мы сформировали цены по этому аукциону. А как я мог поступить иначе?
— Как говорил Антон Алиханов, формировать цену не на основании одного аукциона, а хотя бы на основании двух-трех.
— Именно поэтому мы провели следующий аукцион в марте и изменили цены. Если бы мы не выставили новые [повышенные] цены после [первого] аукциона, к нам бы на следующий день пришла бы налоговая инспекция и сказала: «Дорогие граждане, вы определили цену на аукционе».
— Налоговая инспекция? К вам?
— А что? Они не просто пришли бы, а выставили бы разницу по недополученной выручке.
— Сомневаюсь, что в суде подобное решение налоговой устояло бы.
— В любом случае после второго аукциона мы начали корректировать цены. Мы цены постоянно корректируем.
— Выручка комбината, по вашим словам, вырастет в четыре раза, а добыча — всего в полтора. Как это можно объяснить?
— У нас были складские запасы. Мы их в том числе отгружали.
— Сколько янтаря уже отгружено в Китай?
— По контракту у нас 80 тонн должно было быть отгружено в 2016 году, но этот объем перешел на 2017 год. По 200 тонн с 2017-го по 2019-й. Получается, 280 тонн.
Первый контракт не предполагает переработки здесь. Они юридически этого делать не могут: у них экспортный контракт и лицензия на вывоз.
Второй контракт был оформлен как дополнительное соглашение к первому контракту, объем увеличился в два раза.
Но если вы мне найдете хоть одного переработчика в области, кто согласен взять 680 тонн мелкой фракции и переработать... Я был на выставке в Пекине и там увидел вот такие бусы (показывает бусы из очень мелкого янтаря). Если вы найдете в Калининграде, кто мне сделает такое, с меня — Hennessy.
— Какова сумма сделки по второму контракту на мелкую фракцию?
— Где-то 1,8 млрд руб. получится за весь контракт.
Вы же понимаете, что на комбинате вся техника и производственные помещения в таком состоянии, в котором они должны были умереть еще 40 лет назад.
— С 2009 года мы слушаем об этом каждый квартал. Но «Ростех» обещал деньги на перевооружение и не дал.
— «Ростех» деньги не обещал. Мы сейчас говорим о комбинате. Если мы будем ориентироваться на ИП Пупкин, то комбинат разорится на второй день.
Если мы будем ориентироваться на ИП Пупкин, то комбинат разорится на второй день.
Поэтому комбинату нужен стратегический инвестор. То, что мы договорились, чтобы китайцы взяли 680 тонн мелкой фракции, — это огромная победа. Вот о чем нужно говорить.
Они не смогут официально этот янтарь вывезти непереработанным. Им придется его перерабатывать у нас или у Дарвина, или еще у кого-то. Но и для них выгода очевидна: такие объемы, кроме нас, никто не сможет обеспечить.
— А нашим янтарщикам вообще что-нибудь останется?
— У наших янтарщиков есть ежедневная возможность покупать разные лоты сырья на бирже в необходимом количестве. Помимо этого, есть ежеквартальные закрытые аукционы только для переработчиков. Правила допуска, формат и условия проведения формируются с участием янтарного сообщества.
Мне бы хотелось, чтобы вы подняли другую тему: продажи нашими янтарщиками в магазинах эпоксидной смолы под видом янтаря. Они все говорят, что им не хватает янтаря. Но обманывать покупателей подделками нельзя! Вот недавно один очень серьезный чиновник в Калининградской области обратился ко мне с просьбой: купил сувенир, лягушку, в Москву кому-то подарить. У лягушки отвалилась нога. Он говорит: «Михаил Иванович, у меня товарищ собирает янтарные вещи, а нога отвалилась, надо помочь: исправить или сделать такую же». Я пообещал помочь, забрал изделие. Приезжаю на комбинат, прошу сделать соленый раствор воды, и лягушка без ноги в этой воде утонула. Оказалась подделкой, а продали ее под видом янтаря за 18 тыс. руб.
— Это вопрос все-таки к тому, кто продает, а не к тому, кто производит.
— В аэропорту 90 % продается пластика под видом янтаря. Самое главное, что не только в Калининграде. В Москве в «Президент-отеле» я увидел в ларьке с янтарем браслеты за 7–12 тыс. руб., и продавцы уверяют, что это натуральный янтарь. Но я же вижу и понимаю, что это даже не прессованный янтарь, а имитация. Это обман покупателей, призываю продавцов янтаря так не делать.
Источник: rugrad.eu
